Исследователями не рождаются — ими становятся: преподаватели лицея о своей научной деятельности

10-го ноября во всём мире отмечают День науки. Специально к этой дате мы подготовили цикл рассказов, который можно назвать так: «Наука в лицее». В первом из них — интервью выпускников лицея, а ныне студентов ВШЭ, о своих исследованиях. Героями второго материала стали преподаватели лицея, которые занимаются также и научной работой, и, конечно же, первый директор Наталия Любомирская.

Светлана Шаповал,
преподаватель русского языка и литературы, кандидат психологических наук

Больше всего интересует понимание текста — во всех аспектах и смыслах. Так сложилось, что работа почти всегда была «на стыке»: языка и литературы, филологии и психологии, психодидактики, когнитивной науки и т. п. Что охраняешь, то имеешь (по Жванецкому), то есть чем занимаешься — то и исследуешь: я писала про задачный подход, словарные речения, ошибки в восприятии и понимании перифразы, Корпус как текст, читательскую мотивацию, диагностику функциональной грамотности — интересно все, и все связано.

Опыт исследовательской деятельности позволяет чувствовать себя живой, гибкой, то есть способной к творчеству и одновременно к подчинению научной дисциплине, позволяет переживать инсайты, когда вдруг видишь то, чего раньше не видел... Этот опыт универсален, и он остается таким на любом материале. Исследование — это модель детского восприятия (в хорошем смысле слова), путь постепенного осмысления жизни, освоения непознанного в ней. Пока ты исследуешь, ты молод.

Светлана Семина,
преподаватель биологии 

Я занимаюсь изучением сигнальных путей, отвечающих за рост и развитие раковых клеток, в частности опухолей молочной железы. Передо мной стоит задача определить проблемы, которые могут возникнуть при лечении опухолей, а точнее исследовать механизмы формирования устойчивых к терапевтическим препаратам клеток рака молочной железы.

Мое основное место работы — Лаборатория молекулярной эндокринологии НИИ канцерогенеза ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина» Минздрава России. Главной задачей лаборатории является исследование молекулярных механизмов потери гормональной зависимости опухолевыми клетками и разработка новых подходов к восстановлению активности гормонального аппарата опухолей.

Также многие мои коллеги совместно с химиками пытаются разработать новые препараты таргетной терапии, способные подавить рост и пролиферацию злокачественных новообразований. Суть такого рода терапии заключается в том, что в многочисленных сигнальных путях клетки отыскивается такая молекула, которую возможно заблокировать и, соответственно, не только остановить рост опухоли, но и добиться ее гибели.

В конце декабря запланирована защита моей кандидатской диссертации «Роль межклеточных взаимодействий в развитии гормональной резистентности клеток рака молочной железы». В основном эта работа носит фундаментальный характер. Интерес к данной проблеме появился у меня в 2009 году, тогда, когда я еще училась в университете. Моя дипломная работа была посвящена этой тематике. Почему именно ей? Во-первых, меня всегда интересовала молекулярная биология, во-вторых, я хотела, чтобы моя деятельность была направлена на помощь обществу. Фундаментальная медицина оптимально сочетает в себе эти два пункта.

Если говорить вообще о диссертациях, дипломах и курсовых, то можно отметить, что все эти типы работ, являются естественным итогом любой исследовательской деятельности, и я не исключение. Хотя, признаться честно, я люблю больше всего ставить опыты, работать с клетками и т.д., нежели писать статьи или диссертацию.

Мне очень нравится то, чем я занимаюсь. Ты идешь в лабораторию в ожидании того, что каждый раз будет что-то захватывающее, как бы пафосно это не звучало. Получаешь те или иные данные — подсказку для ответа на вопрос, на который еще никто не ответил, — и это удовольствие.

Если ты занимаешься наукой, то приобретаешь определенные полезные навыки, которые потом переносишь в обычную жизнь. Ко всем проблемам ты подходишь, как к решению загадки: вам придется стать немного Шерлоком, разыскать информацию, собрать факты, сделать выводы и принять решение.

У нас с коллегами идет долгая дискуссии о том, рождается ли человек исследователем или становится. Мне кажется, что им становятся. Просто для этого нужно развить определенные навыки. Любознательность — первый шаг к этому, далее необходимо задаться вопросом «как это сделано?», и в заключении, нужно не просто желание найти ответ, а сделать это. И главное, без чего нельзя обойтись, — поддержка окружающих.

Мне нравится приобщать ребят к науке. Я хотела бы показать лицеистам, что такое наука, что она не стоит на месте, а развивается. Молекулярная биология — эта та тема, которая интересна старшеклассникам, и ее можно с ними обсуждать. Моя задача — научить лицеистов не только исследовательским методикам, но  и правильно относиться к своему телу, объяснить, что в случае необходимости нужно обращаться к специалистам. Биология — это та наука, которая всегда с нами, это наука про нас, а потому она может быть очень интересна каждому.

Сергей Баринов,
преподаватель географии, кандидат географических наук

Первая попытка исследования у меня случилась примерно в возрасте наших лицеистов: в 9-10 классах я входил в Школьное географическое общество, проводил социологические опросы и работал со статистикой по Раменскому муниципальному району Московской области.

Уже на «взрослом» этапе были исследования по географии, посвященные таким темам  как «Центр-периферийная концепция Иммануила Валлерстайна в ее преломлении к региональному и муниципальному уровням» и «Приграничная коммуникация и проблемы населения российского пограничья». Вторая тема меня настолько увлекла, что стала основой и диплома, и кандидатской диссертации, которую я защитил в 2012 г. После защиты случились еще несколько прикладных исследовательских проектов, так что "пограничная" история затянулась в общей сложности на пять  лет.

Весной 2013 года меня пригласили в Институт образования НИУ ВШЭ разрабатывать Атлас российских регионов в сфере образования (его можно увидеть на этом сайте). Так я занялся изучением проблемы региональной дифференциации в образовании.

Сейчас мое внимание сфокусировано на вопросах того, как в школах организуется исследовательская деятельность и с какими препятствиями эти процессы сталкиваются.

И вот, что бы я здесь отметил. Во-первых, академическая наука — довольно закрытая сфера со своим сложным языком. С советских времен в этой сфере культивируется элитарность. Как следствие, входящий в эту сферу школьник, стремясь быть похожим на взрослые "прототипы", начинает употреблять много сложных наукоподобных слов, чем усложняет себе и исследовательский процесс, и жизнь в целом. Во-вторых, у "взрослых" исследователей часто нет квалифицированных ответов на запросы школьников, и не всегда есть способность признать это.

Для меня самого исследование — часть моего стихийного бытия. Обучение в университете и работа в научных организациях сделали ее системной и методически строгой, но в основе все равно лежит интерес к окружающему миру и не ушедшая с детства привычка "почемучить". Она в детстве есть у подавляющего большинства детей, а значит, они способны овладеть базовыми навыками исследователей, если не мешать  им постоянным одергиванием и зубрежкой.

Учебное исследование — прекрасная пора проб и экспериментов. За это мы их и любим.

Елизавета Космидис,
преподаватель теории и истории культуры

На втором курсе университета мне удивительным образом повезло, и я попала в настоящую антропологическую экспедицию. Путешествие на автомобилях, знакомство со многими необычными местами, проект собственного исследования — это было невероятно интересно и очень здорово.

А потом все развивалось довольно быстро: я попала в Лабораторию исследований культуры, продолжила ездить в экспедиции и летние школы, начала выступать на научных конференциях, впервые столкнулась с настоящими сложностями полевой работы.

После поступления на магистерскую программу «Прикладная культурология» я собиралась продолжать заниматься исследованиями. Важным стимулом для этого было начало работы в лицее — на занятиях по теории и истории культуры бывает сложно объяснить что-то без обращения к собственному опыту. Мне очень понравилось работать именно со школьниками, и я придумала тему, касающуюся детей мигрантов, их адаптации в школах Москвы. Через какое-то время я получила место в проекте, который оказался не столько учебным, сколько научным, — исследовании на тему «Возможности и проблемы социокультурной интеграции «второго поколения» мигрантов. Дети мигрантов в школах России». Оно проводилось в Институте социальной политики НИУ ВШЭ. Работала я не одна, а вместе с опытными коллегами под научным руководством Екатерины Деминцевой (именно она рассказала мне об этом проекте, когда узнала о моем  желании делать работу про адаптацию детей мигрантов в школах). Нам предстояло ответить на вопросы «кто такие дети мигрантов?», «как происходит их ассимиляция в пространстве школы?», «существует ли ксенофобия на территории школы» и другие.

Эта тема не находится в центре общественного внимания, но тем не менее существует целый ряд организаций, оказывающих помощь детям мигрантов: среди которых «Такие же дети», «Перелетные дети». В этом году я планирую перенести фокус своего исследования на устройство именно таких центров.

В ходе работы нам пришлось столкнуться с разным опытом и разными взглядами, рассмотреть феномен мигрантов через призму личных историй. После проведенных интервью я, как правило, обсуждала результаты с лицеистами. Они тоже делились собственным опытом, своим мнением относительно существующих проблем.

Для меня исследовательская деятельность — способ в некоторой степени расширить личный горизонт, перестать определять на основе только собственного опыта, нормально или не нормально то или иное поведение людей. Ведь именно подобная узость человеческого сознания зачастую выступает предпосылкой для различных проявлений ксенофобии, мешает формированию терпимости. Значительная часть конфликтов современного общества основывается на незнании традиций и обычаев других народов, на несовпадении «культурных кодов». Кроме этого, исследование для меня — это всегда удовлетворение интереса и любопытства. И хотя причины, по которым я сделала выбор в сторону гуманитарного направления, могут выглядеть, как штампы из лекций для студентов младших курсов, но для меня это действительно важно.

Наталия Любомирская,
ординарный профессор НИУ ВШЭ, научный руководитель по лицейским программам Института образования, доктор биологических наук

Тридцать лет своей жизни я посвятила исследованиям в молекулярной биологии. Более 60 статей было опубликовано в российских и международных журналах, включая монографию «Drosophila Retrotransposones», изданную в США. То, что жизнь моя была посвящена дрозофиле, привело к курьезному случаю — один раз в детском саду меня обступили одногруппники моего четырехлетнего сына и спросили: «А это правда, что Вы — профессор по мухам?».

Однако среди всех своих исследований самое запомнившееся, пожалуй, самое первое, которое я провела, когда мне было двенадцать лет. Однажды я ехала в трамвае и от нечего делать разглядывала кабину водителя. Кстати, Вы знаете, что у трамвая нет руля, но есть кнопка «стрелка»? В моей голове возник вопрос, а как, собственно, стрелка работает? Стала наблюдать за действиями водителя, и оказалось, что подъезжая к развилке, он нажимает кнопку «стрелка», при этом передвигается та часть пути, которая задает направление движения вправо или влево. Но иногда, по какой-то неизвестной мне причине, водителю  приходится вручную переводить стрелку ломиком. Тогда же я заметила, что перед стрелкой расположена платформа, и у меня возникло предположение, как это работает. Основываясь на нем, я могла предсказать поведение водителя при подъезде к месту расхождения путей. Многократно наблюдая за действиями водителя, я обнаружила, что они полностью совпадают с ожидаемыми мною, из чего можно было сделать вывод, что мое предположение было верным.

Действительно ли стрелка работает так, как предположила я в двенадцать лет, я не знаю, но мне мое предположение очень нравится. Именно в тот момент и проявился мой интерес к профессии ученого, потому что настоящим ученым движет любознательность и способность задумываться над вопросами, над которыми большинство людей никогда не задумывается.