Лицеисты — одна из самых мотивированных аудиторий
— Вы преподаете политологию и лицеистам, и бакалаврам на факультете прикладной политологии ВШЭ. Есть ли разница между студенческой и школьной аудиторией?
— Несомненно, различия есть. Во-первых, студенты, выбравшие факультет прикладной политологии, уже на первом курсе проявляют интерес к политике и имеют некоторые знания в этой сфере. В лицее же ребята выбирают обществознание, в рамках которого изучают несколько курсов, включая политологию. Причем довольно часто о последней они имеют весьма поверхностное представление, а к политике относятся либо никак, либо как к «грязному делу». Поэтому одна из задач, которую я ставлю перед собой, — показать разнообразные лики политики, в частности, как ее воспринимали в разные периоды истории. Скажем, анализируя фрагменты из Платона и Аристотеля, мы обнаруживаем, что для них политика имела возвышенный смысл, а в Средние века практически вся политическая мысль рождалась из противостояния между церковью и государством.
И, во-вторых, лицеисты еще не привыкли к той дисциплине и жестким стандартам, которые требуются в бакалавриате. Поэтому в лицее я чаще иду на уступки. К примеру, иногда позволяю переносить сроки сдачи эссе. Но у меня нет сомнений, что за два года ребята привыкнут к более строгим требованиям, и в университете у них не будет с этим никаких проблем.
И еще одно отличие заключается в моем собственном отношении к курсу. В связи с тем, что для некоторых лицеистов он может оказаться единственным столкновением с изучением политики, я чувствую большую ответственность, чем в бакалавриате.
— Как отдельную дисциплину политологию в обычной школе не преподают. Что собой представляет лицейский курс?
— Это базовый курс (в следующем году будет еще и продвинутый), который состоит из двух блоков и длится полгода.
Первый блок можно назвать «исторически-философским» — темы, входящие в него, связаны с историей политической мысли и политической философии. Вместе с ребятами мы совершаем путешествие в мир идей, читаем и анализируем оригинальные тексты мыслителей разных времен от Платона и Аристотеля до Руссо и Маркса. Эта часть курса особенно полезна для подготовки к олимпиадам, так как многие вопросы и на Всероссийской олимпиаде школьников по обществознанию, и на олимпиаде ВШЭ «Высшая проба» требуют знания этих сюжетов.
С методологической точки зрения, я стараюсь показать, что политология — это не болтология: она может быть достаточно строгой наукой, оперирующей фактами и количественными данными, работающей, в том числе, с помощью инструментария эконометрики и политэкономии
Во второй части мы рассматриваем все темы, которые требуются для сдачи ЕГЭ. Но, во-первых, на более глубоком уровне, чем в обычной школе, а во-вторых, мы знакомим ребят с некоторыми сравнительно новыми или самыми новейшими разработками современной политологии. Например, разбирая формы правления государств, помимо традиционно присутствующего во всех школьных учебниках набора (монархии, президентские, парламентские и смешанные республики) мы говорим о более сложной, но важной типологии Шугарта и Кэри. В своих исследованиях они выделили внутри смешанных республик еще два сильно отличающихся друг от друга подтипа. Их типология позволяет установить, что в президентско-парламентской республике президент, как правило, даже более сильный, чем в президентской республике (в чем мы убеждаемся, анализируя Конституцию нашей страны).
С методологической точки зрения, я стараюсь показать, что политология — это не болтология: она может быть достаточно строгой наукой, оперирующей фактами и количественными данными, работающей, в том числе, с помощью инструментария эконометрики и политэкономии. Например, чтобы оценить форму правления или уровень демократичности страны, мы используем специальные количественные индексы, сопоставляем их друг с другом, чтобы получить представление о связи этих показателей. Это нетривиальный вопрос, который активно исследуется в эмпирической политологии.
— Какие факторы влияют на мотивацию к учебе у лицеистов? Что-то, кроме необходимости через два года сдавать ЕГЭ, их волнует?
— Лицеисты — одна из самых мотивированных аудиторий, с кем мне доводилось работать. И как мне кажется, фактор ЕГЭ для них, во всяком случае в десятом классе, не столь существенен. Скорее они сейчас ориентированы на подготовку к олимпиадам, которая активно ведется в лицее по всем профильным предметам, что, кстати, принесло свои плоды — среди учеников лицея есть победитель и призер прошедшей недавно Всероссийской олимпиады по обществознанию.
Кроме того, они всегда откликаются, во-первых, на увлеченность учителя предметом и, во-вторых, на интересность и нестандартность темы. А таких тем в истории политической мысли немало. Например, бурные дискуссии во время и после урока вызвала абсолютистская доктрина Гоббса. По мнению этого философа, каждый гражданин должен признать в качестве своей воли волю суверена, который может без оснований послать человека на смертную казнь, и тот не сможет даже оспорить это решение. Мы обсудили различные последствия доктрины, то, в чем она актуальна, а в чем явно устарела. И, в-третьих, я уверен, что для части учеников важно иметь доступ к новейшим достижениям и исследованиям в области политологической науки.
Конечно, школьники всегда готовы поспорить и поиграть, поэтому надеюсь, что дебаты или игра «Принятие решений в парламенте» тоже их увлекают.
— Каждый лицеист в течение обучения должен выполнить индивидуальный проект по одной из профильных дисциплин. Выбирают ли они политологические темы для своих проектов?
— Как раз сейчас ребята окончательно определяются с темами своих индивидуальных проектов. Желание заниматься политологической проблематикой высказало несколько человек. В основном их интересуют процессы и события, имеющие непосредственное отношение к современной политической ситуации в России, такие как стратегии борьбы оппозиционных сил за власть на выборах или процессы демократизации в постсоветских государствах. Вообще вопросы, связанные с проблемой демократизации — это основной тренд 1990-х — первой половины 2000-х годов в политологической науке. И в этом смысле исследовательские интересы лицеистов выходят далеко за пределы школьной программы или ЕГЭ, где много устаревших тем, которые были мейнстримом в 1950-е годы, а сейчас находятся на периферии политологического знания.
— Вас два года подряд студенты Вышки называют лучшим преподавателем. А каким должен быть преподаватель, чтобы попасть в категорию лучший для лицеистов? Как вам кажется, что они ценят в учителях?
— Факторов, влияющих на отношение школьников к предмету и преподавателю, немало, но сейчас хочу сказать только о двух вещах. Во-первых, ребята всегда оценивают заинтересованность учителя в своем предмете и, во-вторых, его умение найти баланс между двумя противоположностями. Первую можно условно назвать интеллектуальным пиетизмом (конечно, не в узком религиозном, а широком смысле: я имею в виду определенный настрой к предмету своих занятий), а вторую — интеллектуальным озорством.
Наука, знание, культура мышления — все это предполагает определенную самодисциплину и уважение по отношению к предмету изучения
Я поясню. Наука, знание, культура мышления — все это предполагает определенную самодисциплину и уважение по отношению к предмету изучения. Недаром, как любил напоминать выдающийся историк идей Эрнст Канторович, мантии носят представители только трех профессий: судьи, священники и ученые. Мне кажется, элемент пиетизма должен всегда присутствовать в работе преподавателя. Например, когда мы изучаем классические тексты, я говорю о презумпции ума автора, подразумевая, что человек, который написал этот текст, мог быть мудрее, чем мы, и это требует от нас способности и готовности многократно перечитывать этот текст и вдумываться в него. А с другой стороны, без смелости вопрошания и некоторого непочтения к авторитетам не будет новых открытий. И, если суметь совместить две эти крайности, то получится прекраснейшая из тканей, как сказал бы Платон, по мнению которого, высшее искусство политика состоит в умении сплести прекрасную ткань из двух противоположных добродетелей: осторожности и осмотрительности, с одной стороны, и решительности, энергичности — с другой.
— Какие темы входят в сферу ваших исследовательских интересов? И находят ли они отражение в преподавании в лицее?
— Мои научные интересы концентрируются вокруг двух тематических блоков: во-первых, история идей и политическая философия, и я, конечно, пытаюсь рассказать ученикам о наиболее интересных сюжетах в этих сферах. И, во-вторых, меня интересует политэкономия как дисциплина, находящаяся на стыке политики и экономики, позволяющая совместить исторические уроки с политэкономическими моделями, которые основываются на довольно строгой и продвинутой методологии. На одном из последних занятий мы как раз занимались политэкономией диктатуры, разбирали способы, с помощью которых диктаторы в разные времена — от Дионисия Сиракузского до Гитлера — пытались удержать власть в своих руках.
— Какие задачи вы ставите перед собой на следующий учебный год?
— Нам предстоит еще много работы в связи с запуском нового продвинутого курса по политологии. Мне бы очень хотелось учесть в нем опыт этого года и уделить особое внимание налаживанию межпредметных связей между курсами, входящими в состав обществознания. На мой взгляд, необходимо, чтобы ученики чувствовали единство этого предмета и одновременно могли оперировать инструментарием каждой отдельной дисциплины.
Я был бы рад, если бы наши занятия и в этом, и последующих годах позволили ребятам выносить свои суждения о политике, основываясь на проверенных источниках и точных данных, на рефлексии над собственным мышлением, а не на чистых эмоциях или весьма расплывчатых представлениях о тех или иных политических институтах.
Людмила Мезенцева, новостная служба портала ВШЭ